Вместо того, чтобы задать бывшему фронтмену Judas Priest, Rob’у Halford’у вопросы о его сексуальной ориентации, и о возможном реюнионе с группой, “Laut” решили, что лучше попробовать на зуб новый альбом.

Привет, Rob, я слышал, что у тебя намечен чертовски мощный план концертов. Ты можешь точно сказать, какой?

Rob: “Я сегодня утром приехал из Японии, и сегодня же вечером сразу еду дальше, в Мэйленд. Оттуда в Париж, где состоится также фотосессия, а потом у меня по программе Лондон, прежде чем пойдут остальные страны”.

Ну что ж, приятной поездки. До сих пор у меня есть лишь этот неполный диск с четырьмя песнями. Что же с остальными, и вообще с альбомом?

Rob: “Это было так заманчиво, что появился возбуждающий интерес четырехтрековый диск прежде, чем появилось так сказать главное блюдо. Это лишь раздразнивание аппетита, тем более, когда ты еще не знаешь, каким будет это главное блюдо. Я думаю, это уже неплохая затея, то, что мы предусматривали сделать с “Crucible””.

Не хочешь ли ты сказать, что диск этот – новый “Resurrection”?

Rob: “По опыту, который касается записывающего процесса, вполне возможно. Mike и Patrick живут совсем в другом поколении, и имеют другое прошлое, как и я. Они используют свой стиль игры, и я, с моим прошлым влиянием классического Heavy Metal’а и опытом. Уже одно то, что своей манерой петь и опытом, такие песни гораздо ближе нам. Остатки молодости несут с собой какое-то новое влияние, что чрезвычайно важно. Для меня “Crucible” прекрасен, типичный классический металлический альбом нового времени”.

Вы забаррикадировались в своем гостиничном номере, чтобы писать новые песни. Есть ли какие-то основания для подобного?

Rob: “Когда пишут музыку, то подобное можно поставить себе за правило, в спальной, в студии, на пляже. Но я живу в Сан-Диего, и тут есть этот чудесный старый отель, которому уже больше ста лет, и который находится прямо у меня за углом. Если ко мне приехали друзья или моя семья, я всегда размещаю их там, и однажды я поразмыслил над этим, и подумал: почему бы нам не пожить и не попробовать писать песни в такой обстановке? Сперва это было вроде эксперимента, но потом оказалось, что это весьма действенно и продуктивно. Нам даже говорили, чтобы мы продолжали в том же духе и дальше”.

Тексты к “Resurrection” были ведь очень личного характера. Почему ты их снова изменил на “Crucible”?

Rob: “Это было уже хорошо, но теперь мне снова приходится петь о том, что я вижу в этом мире и чего достиг, и в какой форме я обо всем этом мыслю. Пусть где-то конфликт на Востоке, или лишь просто путаница в общем состоянии, или просто такое отношение к истории. Я очень внимательно наблюдаю за людьми и окружающим меня миром и должен констатировать, что многие вещи просто повторяются. В действительности они не улучшаются, а перемены происходят так долго, что новое приходит на место старого гораздо быстрее. Таким образом мои песни все еще очень личные, но теперь это выросло настолько, что я не против видеть вещи как снаружи, так и изнутри. У меня сейчас есть около 21 диска, которые на данный момент я сделал, и так много вещей в них высказано, что же можно сказать еще? Я мог бы петь о чае (поднимает чашку чая перед собой). Но каким бы был Heavy Metal с текстом об “Earl Gray” и о высоком качестве чая? Я также спросил Роя, моего продюсера, о чем я должен петь даже в аду, и он предположил: "Хмммм, какая разница, чем ты все время занимаешься, выражай лишь свою точку зрения. Твои перспективы и твои чувства при этом." Многие люди интересуются этим, как я работаю, о чем размышляю в музыке и т.д. Таким образом, я исхожу не из каких-то сфер, к которым обратились другие музыканты, а лишь позволяю себе мои личные мысли и переживания”.

Насколько сильным было влияние Roy’я на диск?

Rob: “Огромным! Он начал играть с нами во время работы над диском, и выполнил огромную работу. Он отработал с этим диском буквально с нуля. Он был при этом с самого начала, и проторчал тысячи часов в студии. Я мог сделать паузу и сходить разок домой, и если я снова приходил в студию, гитарные соло были готовы, а Roy в это время все еще корпел над своими партиями. Он просиживал тут от 12 до 16 часов в сутки. Шесть дней в неделю. Он был просто невероятен и дал диску фантастическую продуктивность”.

Будешь ли ты снова работать с ним над следующим диском?

Rob: “Я не знаю, почему я должен работать еще с кем-то. Просто есть много продюсеров, которые идут вперед по одной и той же схеме. У них свое представление о том, как должна звучать гитара, они просто не делают никакого различия между отдельными гитаристами. Хороший продюсер должен чувствовать индивидуальность и склонность к собственному стилю каждого гитариста, и тогда это неизменно отражается на самой группе. У Roy’я несомненно есть это свойство”.

Ты еще контактируешь с Тrent’ом?

Rob: “Нет, и я об этом не сожалею. Наши дороги снова разошлись”.

Песенные черты в песне “Sun” в твоем понятии более незаурядны. Как ты пришел к этому выводу?

Rob: “Не спрашивай меня, понятия не имею (смеется). Я всегда жду, если до готовности песни очень далеко, прежде чем делаю выводы о песне. Я сажусь то тут, то там, и жду момента, когда у меня произойдет щелчок в голове, и там появится мелодия. “Betrayal” был песней, которую я вот так услышал, и его песенная линия начала звучать уже чуть ли не в заднице. Но бывают и моменты, когда музыка вроде бы и есть, однако вместе с этим я не могу ничего между собой связать. В такие моменты я делаюсь просто безумным, и готов биться головой о стену, но от этого ничего не изменится. Написать песню для меня в какой-то мере довольно простая вещь, такая же, как проснуться утром. Но написать что-то качественное, чем ты мог бы гордиться – подобное требует огромной работы. Поэтому в конце записи я каждый раз точно выжжен изнутри, и мне нужно какое-то время, чтобы прийти в себя и снова войти в работу. Однако подобное стоит того, вместе с этим запись доставляет мне массу удовольствия”.

Я должен сказать, что мне это нравится, видеть музыкантов-актеров, слушать, как актеры поют.

Rob: “Тут ты прав, причем тут тоже есть исключения. Рассел Кроу играет в группе на гитаре и поет, но я еще никогда его не слышал. Но Брюс Уиллис очень даже не плох в своей группе Ритм и Блюза. Кроме того, Джон Мак Энрой тоже чертовски хороший гитарист”.

Следовательно, ты не рассматриваешь эту часть своего творческого пути как ошибку?

Rob: “Нет, я вижу часть процесса, который я должен был пройти, чтобы прийти к тому, что у меня сейчас есть. Это мне помогло найти себя и показало мне наконец, что мое единственное место в Heavy Metal’е. Тут уж ничего не поделаешь, раз TWO оказался коммерчески неудачным. В действительности, я просто заметил, что здесь нет моей родины. Но если я прослушиваю какую-нибудь группу, я должен сказать, что мой диск все же должен быть прослушан пару раз. Все, что делал Тrent Reznor, опережает все остальное в музыкальной отрасли на два, три года. Если я сегодня что-то прослушиваю, то сразу думаю: “Бог мой, это же в точности то, что Тrent и я уже сделали”. И хотя диск никогда не пользовался большим успехом, подспудно все же влияние было огромным”.

Хорошо, давай поговорим о другом. Вы собираетесь сделать видео о “Betrayal”?

Rob: “Да, о “Betrayal” и еще о других песнях. Единственная проблема в том, что я до сих пор увидел лишь часть сценария (смеется). Если ты думаешь о чем-то постороннем, это уже странно. Представь себе, что ты директор Телевидения, что в действительности может быть с каждым. Ты должен не только сидеть, закрыв глаза и прослушивая музыку и слова, ты должен также видеть какие-то образы или истории своим внутренним взглядом. Но я уже знаю такие странные вещи, что спрашиваю сам себя, почему я заинтересовался ими, какие черты должен перенять, о которых еще ничего не знал до этого. Что при этом должно получиться в конечном итоге, и что не следует принимать всерьез. Мы музыканты, но не актеры. Я всегда смеюсь, когда смотрю по видео музыкантов, которые ведут себя как актеры. “Дайте мне сразу Оскара! Посмотрите, как я прекрасно играю, ха-ха!” Нет, оставьте это. Собственно говоря, я ведь должен молчать по этому поводу, так как в конце-концов я сам недавно снялся в фильме с Микки Рурком. Режиссеры позвонили мне после того, как подготовили сценарий, и они хотели на эту роль именно меня. Есть достаточное количество музыкантов, которые могли бы стать актерами, но все равно, это лишь часть из того, что мы делаем на сцене”.